Кооперативы в баскском регионе Испании смягчают острые углы капитализма
Группа предприятий, принадлежащих работникам, может представлять альтернативную модель экономики, в которой доминируют интересы акционеров.

 

 

 

Джоана Ибарретче Кано  (Joana Ibarretxe Cano), менеджер по производству Erreka Group, беседует с другими рабочими. Компания является коллективом, большинство ее сотрудников - собственники.
Фото: Анна Мария Аревало Гозен (Ana Maria Arevalo Gosen) для The New York Times

 

 

Если бы Erreka Group действовала как большинство предприятий, пандемия нанесла бы болезненный удар ее работникам.

Базируясь в суровом баскском регионе Испании, компания производит различные товары, в том числе раздвижные двери, пластиковые детали, используемые в автомобилях, и медицинские приборы, продаваемые по всему миру. Когда в конце марта в Европе разразился коронавирус, правительство Испании приказало компании закрыть две из трех местных фабрик, что поставило под угрозу жизнь 210 рабочих.

Но Erreka Group предотвратила увольнения, временно снизив заработную плату на 5 процентов. Предприятие продолжало платить работникам, вынужденным самоизолироваться дома, в обмен на обещание, что они отработают часть своих часов в лучшие времена, когда вернутся на работу.

Такой гибкий подход стал возможен, потому что компания является частью обширной группы кооперативных предприятий, сосредоточенных в городе Мондрагон. Большинство ее сотрудников являются партнерами, то есть владеют компанией. Хотя 96 кооперативов корпорации Mondragón должны приносить прибыль, чтобы оставаться в бизнесе - как и любая другая компания - эти предприятия созданы не для того, чтобы расточать дивиденды акционерам или опционы на акции для руководителей, а для сохранения зарплат.

Концепция кооператива может вызывать образ социализма хиппи, ограничивая его ценность, как своеобразной модели для мировой экономики, но Мондрагон выделяется как действительно крупное предприятие. В его кооперативах работают более 70 000 человек в Испании, что делает его одним из крупнейших источников заработной платы в стране. Их годовой доход составляет более 12 миллиардов евро (14,5 миллиарда долларов). В группу входят одна из крупнейших в стране сетей продуктовых магазинов Eroski, а также кредитный союз и производители, экспортирующие свои товары по всей планете.

Завод Erreka в баскском регионе Испании. Кооперативы подчеркивают одну определяющую цель: защита рабочих.
Фото: Анна Мария Аревало Гозен (Ana Maria Arevalo Gosen) для The New York Times

«Мондрагон - одна из достопримечательностей движения за социальную экономику из-за своего масштаба», - говорит Амаль Шевро (Amal Chevreau), политический аналитик Центра предпринимательства Организации экономического сотрудничества и развития в Париже. «Они показывают, что можно быть прибыльным, но при этом действовать для достижения социальных целей».

 

В мире, который борется с последствиями растущего экономического неравенства, кооперативы привлекают к себе внимание как интригующая потенциальная альтернатива установившемуся режиму глобального капитализма. Они подчеркивают одну определяющую цель: защиту рабочих.

 

Пандемия высветила и обострила ловушки, с которыми сталкиваются компании, созданные для максимизации прибыли для акционеров.
Прекращение работы большей части мировой экономики привело к резкому росту безработицы, что поставило под угрозу способность рабочих кормить свои семьи и своевременно выплачивать арендную плату и ипотечные платежи - особенно в Соединенных Штатах. В пакетах государственных мер поддержки особое внимание уделяется защите таких активов, как акции и облигации, поддержки инвесторов. При этом сохраняется уязвимость интересов рабочих.

В корпоративном мире громкие инициативы провозгласили начало более социально сознательного мышления. В прошлом году 181 член Делового Круглого стола, ведущей группы руководителей, поддержали заявление новой миссии, в которой они обещали вести свой бизнес не только для обогащения акционеров, но и для поддержки других, так называемых, stakeholders, (заинтересованных сторон) - работников, поставщиков, окружающей среды и местных сообществ.

 

Рабочий на фабрике Erreka, отделяющей пластиковые детали автомобилей. Группа Erreka предотвратила увольнения в начале пандемии, временно снизив заработную плату на 5 процентов.
Фото: Анна Мария Аревало Гозен (Ana Maria Arevalo Gosen) для The New York Times

 

Пандемия стала первым настоящим испытанием принципов "капитализма заинтересованных сторон". Результаты были неоднозначными, например, одно исследование показало, что сотрудники (пайщики, которые получали поддержку в обмен на обязательство отработать часы простоя из-за пандемии (прим. пер.)), подписавшие обязательства работали не лучше, чем наемные работники на обычном предприятии.

 

Многие крупные компании распределяют большую часть своих доходов среди акционеров в виде дивидендов и покупки собственных акций, что поднимает цены на акции. Когда пришла пандемия, многим не хватало резервов, чтобы удержаться на спаде, что вынудило менеджеров увольнять и увольнять рабочих, для сокращения расходов.

 

Кооперативы были созданы специально для предотвращения таких результатов. Обычно они требуют, чтобы менеджеры вкладывали большую часть своей прибыли обратно в компанию, чтобы предотвратить увольнения в периоды кризисов.

 

«У нас есть философия не увольнять людей», - сказал Анттон Томасена (Antton Tomasena), исполнительный директор Erreka Group. «Мы хотели, чтобы у людей не было слишком много забот».

Тем не менее, несмотря на то, что кооперативы все чаще приводятся в пример в дискуссиях о том, как обновить капитализм, они все равно зажаты рамками окружающей коммерческой жизни. Тем не мение, довольно часто кооперативы встречаются в Италии и Бельгии. На севере Англии, город Престон продвигает кооперативы, как противоядие от десятилетия жесткой национальной экономии. Некоммерческая организация «Демократическое сотрудничество» организовала ряд кооперативов в Кливленде.

В Мондрагоне кооперативы возникли на развалинах гражданской войны в Испании в начале 1940-х годов, когда сюда прибыл священник Хосе М. Арисмендиарриета (José M. Arizmendiarrieta  с неортодоксальными идеями об улучшении экономики.

 

 

Местная чуррерия в Мондрагоне. Кооперативы в Мондрагоне ведут свое происхождение от обломков гражданской войны в Испании в начале 1940-х гг.
Фото: Анна Мария Аревало Гозен (Ana Maria Arevalo Gosen) для The New York Times

 

Богатая рудой Страна Басков долгое время была ареной промышленности, особенно производства стали, но большинству рабочих платили плохо. Обычно люди начинали работать с 14 лет и не имели перспектив развития.

 

Тогда священник обратился к владельцу частного ремесленного училища с просьбой открыть его для всех желающих, но, получив отказ, решил основать свой собственный, ныне известный как Мондрагонский университет.

 

Хосе М. Арисмендиарриета рассматривал кооперативные принципы, как ключ к повышению уровня жизни. В 1955 году он убедил пятерых первых выпускников местной инженерной программы купить компанию, производившую обогреватели, и управлять ею как кооперативом. Они превратили рабочих в собственников — партнеров — где каждый получил один голос в демократическом процессе, определяющем заработную плату, условия труда и долю прибыли, которая будет распределяться каждый год.

 

На протяжении десятилетий, множество других кооперативов пустило свои корни, составив основу экономики города. Каждый бизнес является автономным, но они действуют на общих принципах. Особенно важным является понимание, что, если работник теряет работу в одном кооперативе, он или она имеет право занять должность в одном из других. Если получается, что работы нет совсем, члены кооператива имеют право на профессиональную подготовку плюс пособия по безработице, продолжительностью до двух лет.

 

По данным Вашингтонского института экономической политики, в США руководители 350 крупнейших компаний получают примерно в 320 раз больше, чем средний рабочий. В Mondragón же зарплата руководителей ограничена шестью минимальными ставками.

Самый низкий уровень дохода составляет сейчас 16 000 евро в год (около 19 400 долларов США), что выше минимальной заработной платы в Испании. При этом, большинство членов кооператива зарабатывают, как минимум, вдвое больше, плюс они получают частные медицинские льготы, ежегодное участие в прибыли и пенсии.

 

 

Гора Удалайц за Мондрагоном. Кооперативы доминируют в экономике города. Бизнесы автономны, но работают на общих принципах.
Фото: Анна Мария Аревало Гозен (Ana Maria Arevalo Gosen) для The New York Times

 

 

Система доказала свою надежность во время глобального финансового кризиса 2008 года, за которым последовал, так называемый, «кризис суверенного долга» по всей Европе. Уровень безработицы в Испании превысил 26 процентов. Но в Мондрагоне кооперативы решили проблемы частично за счет некоторого временного сокращения заработной платы, а частично, за счет авансовых платежей в будущие часы. Поэтому, безработица их практически не коснулась.

 

Однако был случай, когда кризис привел к краху одного из первых кооперативов «Фагор», который делал бытовую технику, в том числе, холодильники. В результате, почти 1900 человек остались без работы.

 

Крах «Фагора» спровоцировал разговоры о том, что в кризис выявилась слабость кооперативной модели. Другой бы вид бизнеса, ориентированный на максимизацию прибыли, гораздо раньше пришел бы к выводу, что производство холодильников было "гиблым делом" для испанской компании, учитывая жесткую конкуренцию со стороны низкооплачиваемых стран Азии. Стремясь сохранить рабочие места, Мондрагон поддерживал Фагора в течение многих лет в его безуспешных попытках возродить нормальное состояние.

 

Тем не менее, согласно данным группы, в течение шести месяцев после закрытия компании Фагор, 600 ее бывших работников нашли работу в других кооперативах, а остальные получили выходное пособие и досрочный выход на пенсию. Как описывают лидеры Мондрагона, тот факт, что «Фагор» рухнул, а его сотрудники были защищены, подтвердил ценность кооперативной модели.

 

«Когда обычная компания становится банкротом, мы ведь не говорим, что это конец капиталистической системы», - сказал Андер Этксеберриа (Ander Etxeberria), отвечающий в Мондрагоне за связи с общественностью.

 

Музыканты репетируют с дирижером Икером Олазабалом в церкви и монастыре Сан-Франциско в Мондрагоне.
Фото: Анна Мария Аревало Гозен (Ana Maria Arevalo Gosen) для The New York Times

 

В последние годы кооперативы добавили контрактных и временных работников, у которых нет прав собственности, что вызывает вопросы о том, сможет ли модель выдержать рост по мере роста их деятельности и конкуренции с более крупными игроками. Многие предприятия Мондрагона расширились за рубежом, вслед за своими клиентами в Мексику, Бразилию, Китай и множество других стран.

Большинство международных дочерних компаний - это не кооперативы, а традиционные предприятия. Они действуют в рамках свободных рекомендаций улучшать местные условия труда, но лидеры Мондрагона признают, что это скорее стремление, чем реальность. Ведь, в конце концов, кооперативы Mondragón были созданы для улучшения условий жизни в городе Мондрагон, а не для реформирования рынков труда во всем мире.

«Кооперативная модель действительно защищает своих людей, но она должна быть конкурентоспособной», - сказал Зигор Эзпелета (Zigor Ezpeleta), курирующий социальные программы в Mondragón - «в противном случае он исчезнет».

 

Весной, когда многие клиенты Мондрагона были вынуждены закрыть свои заводы из-за пандемии, заказы на запчасти резко упали. Производство на заводах Мондрагона упало до 25% от мощности. Кооперативы ответили сокращением зарплаты на 5 процентов. Конечно никто этому не радовался, но возражений особых не было.

Сейчас почти все кооперативы восстановились и работают практически на полную мощность, так как пайщики возвращают часы, за которые они получили компенсацию при закрытии заводов. В целом кооперативы рассчитывают получить прибыль в течение года.

 

Анттон Томасена, исполнительный директор Erreka Group. «У нас есть философия не увольнять людей», - сказал он.
Фото: Анна Мария Аревало Гозен (Ana Maria Arevalo Gosen) для The New York Times

 

Mondragón ссылается на свои пандемические показатели как на доказательство своей гибкости, а также на огромные преимущества доверия, проистекающего от ощущения общей цели.

 

«Когда вы очень четко объясняете ситуацию, и когда люди знают, что они являются владельцами бизнеса, вы можете предпринять такие усилия», - говорит Иньиго Усин (Iñigo Ucín), президент Mondragón Corporation.

Для большинства транснациональных компаний, адаптирующихся к пандемии, интересы акционеров и сотрудников обычно расходятся. Часто руководители продолжали зарабатывать на компенсациях, основанных на росте акций, поддерживаемого государственной финансовой помощью, даже в компаниях, которые прибегали к увольнениям.

Но в Мондрагоне рабочие знают, что, будучи владельцами, они, в конечном итоге, могут получить выгоду от тех жертв, которые в кризис укрепят их бизнес.

 

«Это больше, чем просто работа», - говорит Джоана Ибарретче Кано (Joana Ibarretxe Cano), руководитель производства в Erreka Group, завод которой был закрыт на весь апрель - «здесь каждый - это часть команды».

 

Мать двоих детей рассказала, что была обеспокоена тем, как разыгралась первая волна пандемии — за свою семью, за команду, которую она курирует, и за бизнес. «Никто не любит, когда его не пускают на работу», - сказала она.

 

Но то, как предприятие пережило кризис, укрепило ее веру в структуру своей компании. Даже то, что длительное время фабрика оставалась закрытой, практически не отразилось на ее доходе.

«Кооперативная система дала нам душевное спокойствие», - сказала она.

 

Рабочие переносят оконные рамы из грузовика в магазин. В Мондрагоне рабочие знают, что, будучи владельцами, они, в конечном итоге, получат выгоду от тех жертв, которые в кризис укрепят их бизнес.
Фото: Анна Мария Аревало Гозен (Ana Maria Arevalo Gosen) для The New York Times

Оригинальную версию статьи читайте по ссылке